Жемчужины у моря, с её неповторим колоритом, очевидно, что больше нет. Существуют только малые осколки. Их легко увидеть, если отсеять все театральные постановки с пряниками и ряжеными барышнями, цыганами, и прочее и прочее…

Как по мне, то я был неповторимо рад увидев в городе только трёх настоящих одесситов: полубродячего поэта раздававшего прохожим листики со своими шуточными стихами-творениями, прямо на Приморском бульваре, да двух пацанят лет 8-9, на Ришельевской, со свисающими цицит да мячиком.

Собственно, если бы я не узнавал в названиях и строениях Одессу, то я бы и не понял даже, что нахожусь в Одессе. Нет больше той старой, настоящей, особенной Одессы… Хотя, может быть она скрылась от глаз тех кто едет в Жемчужину «погулять та покуралесить»? Так же и старый Харьков Квитки-Основьяненко, старый Киев Гната Голохвастова, так же видимо и Одесса Лёни Утёсова…

Но речь, собственно не об этом…

Для себя сделал поразительное открытие: страшно было узреть бандеровско-петлюровский дух совершенно не присущий одесситам. Одесса Мишки Япончика, Одесса раввинов и еврейских обывателей, вдруг стала сине-жёлтой на балконах одесских двориков и красно-чёрной на одесских улицах, «Одэсой бэз жыдив»… Именно поэтому я написал выше, что той Одессы больше нет…

Когда же главный раввин встретился с главным украинским нацистом, то этот факт вообще положил камень на могилу старой Одессы.

Хочу повторить слова бессмертного Леонида Утёсова: прости меня моя Одесса! Прости за эти слова! Прости меня город моих предков за всё написанное, но увидев, услышав и узнав за новых твоих обитателей, я больше не хочу к тебе возвращаться. Зачем? Чтобы увидеть твою могилу? Чтобы увидеть пляшущих заезжих на прахе твоих славных детей? Не хочу… Не хочу и не буду… Увидимся с тобой после моей смерти, в той старой Одессе, где нет бандеровских прихвостней и петлюровских лобызателей, забывших о тенях и прахе Голтвы. Той Голтвы где навеки осталась лежать старая Одесса пропитавшая своей кровью драгоценную одесскую землю…

Омейн…