| Главная » Статьи » Проза |
СКАЗАНИЕ О ЗВЁЗДНОМ МАЛЬЧИКЕ
Утром снова собрался совет. Зал Золотого Трона был переполнен людьми.
Старейшие, главнейшие и мудрейшие из всех вели себя не так как вчера.
Теперь на Тага смотрели с осторожностью, и даже с почтением. Так, за
один день и одну ночь, Таг, из маленького царя, в котором все видели
забавную игрушку и мальчика, стал грозным правителем. Хотя и мальчиком.
Старейшины молчали. Вновь о чём-то переговаривались и советовались. В конце концов, Тагу это надоело. Он поднялся и обведя взглядом зал, начал собрание. - Мне нужно было отказаться от подарка, - произнёс Таг, - но теперь я не могу отказаться от него. По крайней мере я понимаю, что хватит и десяти воинов, которые могут быть спрятаны в коне, что бы отворить Золотые Врата и впустить данайскую орду в город. И никаких других мыслей у меня нет. В любом случае данайцы не ушли бы. Поэтому, на рассудят только боги. Кто-то имеет возражения, по этому поводу? - Нет, повелитель, - пробежали по залу слова. - Вот и хорошо, - сказал Таг, - если впредь, у кого-то будут возражения, то прошу оставлять их при себе. Никакого двоевластия в державе я больше не потерплю. Прежде всего, держава это я. И покуда я жив, покуда жив царь, никто и никогда не смеет говорить, что нет нашей державы. Кто мне не верит – спросите у жрецов, если сможете вызвать их из царства мёртвых! А вы все, и все воины, и все оставшиеся в живых жрецы, принесёте клятву, что вы и оружие ваше, и мудрость ваша, и дела ваши отныне будут защищать лишь потомков Приама. Что ни вы, ни ваши потомки, никогда не поддержите другого человека, кроме потомка Приама, потомка Мурсили, потомка Муваталли и Тудхалии, потомка Божественного Лабарны… - При чём, только меня и моего потомка, - добавил Таг немного помолчав. Совет молчал, ожидая дальнейших слов царя. - Вот что, - сказал Таг, - я велю собрать все семьи, у которых есть дети способные самостоятельно ходить, не держась за руку матери. Каждый отец, или каждая мать, должна собрать те пожитки, которые не обременят в пути. Я даю всех коней Трои, какие только есть. Половина воинов и все гаруспики, кроме тех на которых укажет Раван, сын Гандхарвы, должны сегодня ночью отправиться в путь. Куда, укажет Анхиз. В главным я назначаю второго после меня, Энея. Способные пересечь степи и горы – дойдут туда, куда доведут их боги. И пусть, если суждено умереть нам, тут, в троянских стенах, они остануться, что бы народ русоголовых пережил века и не умерла наша слава. Всех остальных людей предупредите, чтобы готовились к смерти. И встретить её мы обязаны достойно, как подобает хеттам, русоголовым детям расенской земли. Я всё сказал. Говори ты, Анхиз… Анхиз подошёл к Тагу и положил ему руку на плечо. - Так повелевает Таг, который есть Асмень, пришедший с небес, чтобы спасти снова своих детей, как мы все знаем из пророчеств Лабарны, - сказал Анхиз как-то громогласно, - многие из вас думают, как бы вырваться из осаждённого города. Так вот, повелитель разрешает любому уйти только сегодня, но едва взойдёт солнце, ни одна живая душа города не покинет. Анхиз немного помолчал, и указал на окно, откуда было видно море. - Эней, царевич нашего народа, поведёт вас. Вы должны будете достигнуть места, где Ильмара соединяется с Ильменем. Там будут вас ждать фракийские корабли. Весь флот фракийского царя. Вы высадитесь на фракийских берегах, откуда двинетесь в наши колонии в Вителии. Кому есть что сказать? Старейшины о чём-то пошептались. - Я хочу сказать, - встал один из них, - я хочу спросить, что будет со стариками и малыми детьми? Почему мы бросаем их тут? Не проще ли, всему народу троянскому покинуть город? - Не проще, - ответил Таг, - малые дети не выдержат дальнего пути, старики могут стать обузой. Тут, в Трое, должны оставаться те, кто будет защищать город дальше, что бы данайцы не разгадали нашего замысла, чтобы смогли уйти другие. Старейшины молчали. Приближался конец Трои… Таг направился к выходу из Зала Золотого Трона. Анхиз последовал за ним. Все молча встали почтить маленького царя. Кто-то опустил голову, показывая Тагу свою печаль. Кто-то неслышно заплакал. Таг только что повелел невероятное, такое, чего не ожидал никто. Царь приказал народу оставить родную землю… - Семь веков проминуло. Словно семь дней. И всё возвращается на круги своя120… - услыхал мальчик мрачный голос Лаокоона… *** Ночью начальствовал Анхиз… Данайцы не ведали ни о чём… Город ожил и зашевелился. Внезапно, на всех по улицам пошли глашатаи, сзывая жителей, дабы те собрались около цитадели. - Царёв указ! Слушайте все! Царь повелевает! - раздались ещё ночью громкие призывы, сопровождаемые барабанным боем, а на других улицах боевыми горнами… Наполнилась людьми площадь, ожили улицы. Люди бросали всё, что не могли и могли унести. Призывы глашатаев разбудили полусонный город. - Спасайте свои жизни! Спасайте своих детей! Спасайте стариков родителей и жён своих! Царь открывает подземелья Божественного Лабарны, - кричали глашатаи, - царь говорит к вам, что те, кто имеет детей, могущих самостоятельно передвигаться на ногах своих, старики, находящиеся в здравии и разуме, кто желает покинуть Трою могут вольно уйти на подземельями Божественного Лабарны и строить новые грады в новых землях, воздрев там хоругви троянские! Оставляйте всё кроме семей своих! Не берите ничего кроме малого, дабы пропитаться в пути, что бы не задержать всех идущих впереди и позади! Город ожил, заволновался и ринулся к цитадели… Очень скоро народу собралась не исчислимая тьма, стало не хватать места и пропускать в цитадель стали не всех сразу… Тут Анхиз начал считать людей по головам… Только семьи с детьми могущими ходить… только старики в разуме и здравии… Раздались первые плачи и прощания навеки… Кто-то вручал кому-то младенцев и малышей, кто-то просил прощения у больных родителей, а те благословляли спасти внуков… Над Троей вознёсся всеобщий плач… Вдруг все расступились… Появился Эней… За ним шли воины, неся на плечах огромный ковчег со святынями храма Асменя… За ковчегом шли гаруспики… Под людской плач и причитания… Только тут всем стало понятно, что прощаться надо навсегда… Когда появился Таг, уже большая половина людей ушла в подземелья. Мальчик вышел на ступени дворца, ведя под руку Азнив. Люди, женщины, увидев царя, остановившись, пали ниц, и плач ещё больше усилился. Мальчик на него словно не обращал внимания, хотя сам еле сдерживал слёзы. Таг не мог спокойно слушать плач. Никогда. Он подошёл к Энею и вложил ему в руку, руку Азнив. - Сбереги мою невесту, - тихо попросил Таг. - Я тебе присягаю, - ответил Тагу Эней и повёл Азнив в подземелье. Азнив обернулась к Тагу, ничего не говоря. Таг смотрел ей в след, пока Эней и Азнив не исчезли в дверях подземелья дворца. Мальчик смахнул с ресниц набежавшую слезу и повернулся к людям. Люди всё прибывали и прибывали. Казалось, это был нескончаемый поток… Таг подошёл к Анхизу, и важно, скрывая грусть, начал о делах. - Сколько людей уйдёт сегодня? - спросил мальчик. - Уже я насчитал десять тысяч, - ответил Анхиз, - один витязь на сотню, да десяток воинов со своими семьями. - Так мало... там, за стенами, ещё очень много народа. И многие хотели бы, да не могут уйти. И все они матери с малыми детьми, да дети со старыми родителями. - И многие остаются, - кивнул в ответ Анхиз, - даже те, кому велено было уходить. - Почему? - спросил Таг. - Потому что это их родина, - указал Анхиз на людей, и покачал головой. - Но я же хочу, что бы они жили, - грустно глянул на Анхиза Таг, - неужели им не хочется жить? - Но вы, повелитель, ведь тоже остаётесь? – ответил Анхиз. - Да, остаюсь, я ведь царь. Я не могу покинуть своего народа. - И народ верит тебе… - ответил Анхиз. Наконец, уже когда засиял рассвет, в подземелье вошёл последний из тех, кто покидал Трою. - Прощай, повелитель! - крикнул этот человек Тагу, когда двери подземелья, битком набитого женщинами и детьми, затворились, - я никогда не забуду вашей жертвы! Таг махнул в ответ этому человеку рукой, и молча понурил голову…. … А город, перед цитаделью, по прежнему бурлили нескончаемым людским морем. С последним человеком ушла в неизвестность и последняя надежда. Люди, со стоном и плачем глядели в небо, где восставало над Троей розовое солнце, могучий Бог Савитар... С рассветом растаяло за горизонтом и желанное спасение… Витязи затворили врата подземелья и воины начали забрасывать огромными камнями спасительный вход… - Наверно люди подумали, что я жестокий царь? Что я не захотел спасти всех? – прошептал Анхизу Таг. - Нет, - ответил ему Анхиз, - царь остался тут, что бы погибнуть вместе с народом… - И сколько их? – спросил Таг. - Многие тысячи. Ушла лишь малая часть… - ответил Анхиз… Раван пришёл к Тагу около полудня. Мальчик в белом балахоне стоял около любимой яблони Тага и рассматривал качели, висевшие прямо на воротах сада, ведущих во дворец. Таг увидел его из окна и даже обрадовался появлению гаруспика. Он, Таг, бросил свои размышления и сбежал вниз, к яблоне. - Спасибо, что пришёл, Раван, - махнул Таг приветственно рукой. - Приветствую тебя, повелитель, - поклонился Раван. - Оставь, - усмехнулся Таг, - идём, тут только одно место, где можно остаться неуслышанными, - вспомнил Таг про розовый куст и потянул за собой, в глубину сада, Равана. Тут было тихо. Как то особенно сегодня пел соловей, живший в глубине царского сада, а куст дикой розы налился необычно алым цветом и словно светился, то ли в солнечных лучах, то ли сам по себе, роняя лепестки. Раван коснулся цветов. - Ты позвал меня, чтобы сказать, что я должен умереть? – спросил мальчик у Тага. Таг встрепенулся. - Ты умеешь читать мысли? - Умею, - ответил Раван. - А будущее? - Тут не надо быть пророком. Таг присел под куст и пригласил Равана присесть рядом. Раван сел напротив Тага. - Вас много осталось? - Много, - кивнул Раван, - из двух сотен, ушли только шесть десятков. Никто не желал уходить. Мы избрали самых достойных, что бы те хранили в пути святыни храма Асменя и сберегли наши знания. Остальные готовятся к смерти, желая умереть вместе с вами... Таг опустил взгляд… Утром следующего дня, Таг увидел деревянного коня. Ворота Трои, впервые за долгую осаду, распахнулись, и впервые из них выступили не войска. Из ворот, верхом на коне, выехал Таг. За ним следовали витязи. Рядом, ни на шаг не отставая, ехал Анхиз… Данайцы, увидев приближающегося к их стану троянского царя, вышли навстречу. - Я приветствую своего друга, - поднял правую руку вверх Ахилл, - слышал о последних твоих свершениях в городе. Ты правильно поступил. Трус и изменник должен быть наказан. Надеюсь, что базилевс прибыл для заключения мира? Таг спрыгнул с коня и так же, приветственно вскинул руку. - Да продлят боги твои дни, Ахилл. Я пришёл, что бы заключить мир. Ахилл указал в сторону деревянного коня, приглашая Тага осмотреть подарок. - Идём, базилевс, он прекрасен. И ты не будешь жалеть о содеянном. Подошли к коню. Ахилл что-то говорил, расхваливал огромную фигуру коня, сложенную из брёвен, подобно огромному дому на колёсах, но Тагу было не до этого. Мальчик ещё не видел такой огромной, грандиозной и даже чем-то красивой расписной статуи. Она действительно была достойна похвалы. Чудесная резьба, выкрашенная яркими красками, покрытая красной охрой и чёрными смоляными росписями статуя, ещё дышала приятной свежестью дикого дерева. Даже голова кружилась от этого запаха. Конь радовал глаз. Он казался весёлым и резвым, и видимо, был бы самым быстрым и бойким в табуне, если бы не был деревянным. - Но почему его нужно прятать на площади? Почему не поставить сразу перед воротами? – искренне удивился Таг, и подошёл вплотную к Ахиллу. - Но там он будет спрятан от всего города, - усмехнулся Ахилл. Он по братски обнял Тага и начал расхваливать каждый узор. А узоры действительно были неповторимы. Казалось, что Ахилл не мог нахвалиться работой мастеров. - Вот, видишь, маленький базилевс, это наши буквы. Они не такие как ваши, - хлопал ладонью по огромной ноге коня Ахилл, - тут рассказывается о нашей войне, о твоём отце, про твоего деда, об их подвигах. И о подвигах эллинов. - Но как это можно прочитать? - не понял Таг, - у нас сорок пять буквиц и восемьдесят два образа. Я знаю АЛЕВА, АКСИ, АРИ, АШЬ, БУКИ, ВЕДЕ… А тут рисунки, один не похожий на другой. - Маленький базилевс, - повёл Тага вокруг коня Ахилл. Витязи увязались за ними. За витязями пошли воины мирмидонов, - это не рисунки. Вот, смотри, узнаёшь? - указал на один из рисунков Ахилл. - Вот ты, вот твой учитель, а это я. А этот конь, рядом с тобой, это твой конь, которого ты мне подарил. А вот это, - указал Ахилл на следующий, ближайший, - твоего коня вводят на галеру и отправляют на Итаку, Телемаху. - И правда, похоже, - улыбнулся добродушно Таг, - похоже!123 - Похоже, - согласился Ахилл, - тут вся история войны! Но самое главное, что каждый может читать их по своему, на своём языке, и никто не упрекнёт писца в том, что кто-то был унижен кем-то. - Я согласен с этим письмом, - кивнул Таг, - а как мы ввезём коня в город? - Мирмидоны докатят его до городских ворот, - усмехнулся Ахилл, - а там, пускай везут твои воины. - Спасибо тебе, Ахилл, за этот подарок, - ответил Таг подойдя ближе. Ахилл по взрослому, вновь коснулся его плеча. - Жду тебя, твою мать и твоего учителя у нас, в Элладе. Приходите добрыми друзьями. - Я думаю, что мы ещё увидимся, Ахилл, - торжественно произнёс Таг, - а сейчас помогите дотянуть коня до Золотых Врат. Я хочу быстрее выполнить свои обязательства, что бы наступил мир. - Ты честен… - произнёс Ахилл и молча указал воинам на коня. Коня ввозили в город до самого вечера. Ещё столько же волокли по городу и разворачивали на площади, что бы он смотрел лицом к цитадели... Таг наблюдал за работами с балкона дворца, а когда совсем стемнело, и стало ничего не видно кроме факелов, он ушёл к себе в покои. Тут ждали Анхиз и Раван… - Прикажешь сжечь этого истукана? – тихо спросил Анхиз. Таг покружил головой. - Мы воины, а не убийцы. Мы примем честный бой. Данайцы не знают, что мы разгадали их хитрость… Мы, или все погибнем, или уничтожим сегодня этих варваров. Мальчик вновь подошёл к окну. Издали конь казался ещё красивее. - Раван, - позвал Таг гаруспика, - я прошу тебя быть рядом, а ночью, когда я лягу спать, возноси молитвы богам, что бы боги даровали нам спасение в этой войне. - В храме? – спросил Раван. Нет, - покружил головой Таг, - будь рядом со мной. С другой стороны города, с высоких ступеней храма, за работами наблюдал Лаокоон в окружении гаруспиков... Едва начало темнеть, молчаливые служители Асменя исчезли в дверях храма... Ударил колокол... Ударил печально и тихо, как никогда, словно в последний раз... Мама зашла в комнату к Тагу как всегда. Перед образом Асменя курил благовония, под шёпот таинственной молитвы Раван. Тускло горела лампадка, а Таг, казалось задремал на кровати, слегка прикрыв глаза рукой. Менрва укрыла мальчика тонким покрывалом и присела рядом. Ночи стояли жаркими и душными. - Ты мне давно не рассказывала сказок, - шепнул Таг улыбнувшись. - Но ты же взрослый мальчик, - погладила Тага по голове мама. - Ну и что? Даже многие взрослые верят в сказки. Таг вздохнул. - Ты сказку обещала. - Ну ладно, слушай, - ответила мама и начала рассказывать Тагу сказки одну за другой, но мальчик не засыпал. - Расскажи мне ту, которую я никогда не слышал, - сказал он. - А какую же ты не слышал? - Не знаю. - Может эту? - улыбнулась мама, - но это не сказка, а легенда... - Всё равно расскажи. Мама взяла мальчика за руку, и Таг заметил, что её глаза сегодня необычайно грустны. - Давным-давно, - начала мама, под шёпот Равана, что показалось Тагу даже таинственным, - в одной далёкой стране жили люди. Они жили на берегу тёплого моря, где было хорошо, где поля даровали по три урожая в год, а рыбы в море и реках было всегда много. Они пели весёлые песни, радовались жизни и не знали, что есть беда. И было так долго. Рождались дети, умирали старики, а время, казалось застыло в той далёкой стране. Но пришли из лесов кровожадные народы, которые убили многих, а оставшихся в живых загнали в дремучие леса и болота северных земель, где жили дикие звери. Там, среди смрадных болот и тёмных лесов, тот народ забыл веселье и радость, их песни стали печальны и грустны. И жили там они не одну сотню лет, пока наконец не родился среди них простой парень, которого прозвали Дакша. - Ночь не может быть вечно, - сказал людям отважный Дакша, - и лес не может быть нескончаемым. Идёмте на восход солнца и когда-нибудь, мы выйдем из смрада этих болот и тьмы дремучих лесов. Люди послушались Дакшу и пошли за ним. Они долго шли, не один день и не одну ночь. Но леса становились всё темнее, а звери всё ужаснее. Тогда начали люди роптать на Дакшу, говоря, что он завёл их в тьму непроглядную и хочет погубить во тьме лесов. Закричал Дакша им в ответ, воззвав богов, разорвал себе грудь и вырвал оттуда горящее сердце и ступил вперёд, освещая дорогу людям. Тогда поняли люди, что перед ними могучий бог, который явился, что бы спасти свой народ. Они долго шли, глядя на яркое, словно солнце, сияние сердца Дакши, пока не вышли к берегам Рай-Реки, а оттуда пришли в эти земли. Были это наши предки… - А Дакша? – спросил Таг. - А Дакша, выведя людей из тьмы лесов, упал мёртвым и больше не встал. Но люди его помнят и каждый раз, встречая весеннее солнце, зажигают костры на холмах, в память о горящем сердце этого бесстрашного юноши.124 Таг дослушал сказку до конца и задремал. Но уснуть всё равно не смог. - Повелитель, - пришло время, - услышал он голос Равана и открыл глаза. - Прощай, Раван, - шепнул Таг. - Прощай повелитель. Я должен быть со всеми… Вспомни обо мне, когда вернешься в свою сказочную страну, что спрятана среди звёзд и туманов.., - ответил мальчик и направился к двери, унося с собой горящую лампаду… Раван спустился вниз, к воротам цитадели, где его ждали Анхиз и два витязя… Витязи подали Равану чёрный, как смола, свёрток, напоминающий небольшой свёрнутый ковёр. - Не стоит тебе этого делать, сынок, - проговорил Анхиз, когда Раван направился к деревянному коню, - у меня несколько тысяч воинов в этом городе и я могу приказать любому, привести в действие это оружие. Только научи, как это сделать... - Анхиз, - ответил мальчик, остановившись, глядя на коня. Анхиз подошёл и глянул Равану в лицо. - Анхиз, - спокойно сказал Раван, - это мой долг. Твои воины должны погибать на поле боя… Раван подошёл к коню, и положил свёрток ему под ноги. Мальчик посмотрел последний раз на Анхиза и витязей, стоящих у цитадели, попрощался кивком головы, развернул свёрток и сев на него, подобрав под себя ноги, начал читать монотонную молитву на непонятном языке… …Мощный взрыв разорвал тишину. Внезапно лицо Равана засветилось словно тысячи солнц одновременно, его тело стало ярким, а множество лучей, ослепивших витязей, стоящих у врат цитадели, осветили и город, и цитадель, и казалось достигли самого неба, будто бы в это мгновение наступил день. Но так же внезапно, Троя снова погрузилась во тьму… Деревянный конь вспыхнул ярким клубком огня, и пламя, показалось, вознеслось аж под небо. Сотни криков слились в один, и замолкли… Горящие брёвна, вперемешку с обугленными человеческими телами и оплавленным оружием, разлетелись по площади и близлежащим переулкам. Стало ярко, словно днём, но только на мгновение… - Это праведная душа, мужественного сына нашего народа, вознеслась на небо, - смахнул слезу Анхиз, сняв шлем. Витязи последовали его примеру… Таг даже дремал, ожидая, что будет. Внезапно прогремел взрыв… И вокруг встала тишина и покой. Город спал. - Прощай, друг, - проговорил Таг и закрыл глаза. - Теперь всё кончено… Время тянулось долго. Мальчик спокойно уснул. Но почему-то, спал чутко, вздрагивая от любого шороха. Он знал, что перед самой цитаделью, внутри деревянного коня, была спрятана добрая сотня данайцев, вооружённых до зубов. И этих данайцев он ввёз в город собственными руками. Но теперь их нет. Раван их предал страшному, дивному Фаш-Огню, оружию богов… Всю ночь Таг то дремал, то просыпался и хотел звать Анхиза, чтобы узнать как всё было, как погиб Раван. Хотя, почему погиб? Раван ушёл к богам, добровольно войдя в огонь. И теперь он сам подобен богу, потому что стал вестником богов и предков, и наверняка будет приходить к Тагу с добрыми вестями, или поучениями. И Таг успокаивался. Но снова и снова у него в голове мелькала мысль, что может он, ошибся, и что на самом деле в коне никого не было и Раван погиб напрасно, глупо и ненужно... И что вновь наступит утро, солнечное и радостное, а Раван погиб зря… Наконец, внутри Тага что-то оборвалось, перевернулось и мальчик вскочил с постели. - Анхиз! - закричал мальчик и бросился к окну... но замер от увиденного... Город пылал... отовсюду доносился шум, а на стенах толпились воины отстреливаясь и отбиваясь под свет пожаров от врагов... - Господи! Но почему! Где я просчитался! – закричал мальчик и бросился бегом на женскую половину, но вдруг опомнился. Он же правитель. Он же Царь Царей, а не простой уличный мальчишка, которому простительно прятаться за мамину юбку. Сейчас он должен защищать свой дом, свой город, свою страну. Воины сейчас бьются. И не только воины. Бьются все, кто способен поднять меч, или хотя бы камень. А Таг правитель. Таг самый главный воин. Люди ему верят. Что они скажут, если царь сбежит с поля боя? Отец, таких презирал... Мальчик, не останавливаясь, рванул в оружейную и схватил первое, что попалось под руку. Теперь он почувствовал себя вооружённым и сильным. Но, если быть честным, как он признавался сам себе, душа у него давно в пятки ушла. Впервые он не шёл, а со страхом бежал по дворцу. Ещё вечером эти стены ему казались самыми надёжными в мире, а сейчас... теперь Тагу везде мерещились кошмары... Дворец был пуст. Поразительно, до ужаса, пуст. И в этой пустоте мальчик вспомнил о Той, Имя Которой Забыто... Ему стало не по себе. Из-за угла, из-за колонн, и даже из маминой комнаты ему виднелось то зловещее видение, что недавно посетило Тага ночью. Он остановился и вслушался в тишину залов... Кругом стояла пустота... Только чьи-то тревожные шаги нарушали спокойствие. Крики с улицы сюда почти не доносились. Мальчик спрятался и стал ждать. - Таг! Таг, где ты? - услыхал он голос Анхиза и вышел из своего укрытия. - Я здесь! Анхиз стоял в окружении витязей, держащих в руках обнажённые мечи. - Повелитель, тебе надо уходить, спасать свою жизнь, - сказал Анхиз, - в городе данайцы. Случилось непредсказуемое. - Что непредсказуемое случилось? Наши воины сражаются? – прокричал Таг. - Мы бьёмся, мы держимся, как только можем. - Это я уже понял! - чуть не крикнул Таг, - Но почему! Мы же сожгли их коня! - Там сгорели сотни врагов, - ответил Анхиз, - но остальным, кто-то открыл ворота. - Спасайте мою маму и Елену, - приказал Таг, указывая мечом в сторону женской половины. - Мой повелитель, я не могу выполнить этого приказа, - произнёс Анхиз. - Почему? - Мы защищаем только того, кого поклялись защищать до последнего вздоха. И не можем изменить данной присяге... - Где они! - закричал мальчик, - я никуда без них не пойду! - У нас мало времени, царь!.. - Нет! Кормчий покидает тонущий корабль последним! - Но это не корабль..! Мальчик не стал больше слушать. Он шмыгнул между витязями и коридором бросился во двор. - За ним! Не стой те же как столбы! - закричал Анхиз воинам и побежал вслед за Тагом. Таг ещё никогда не видел сражения так близко. Тут было трудно разобрать, где чужие, а где свои. В воротах происходила кровавая резня и смертельная давка. Или просто резня. Или мясорубка. И вокруг были трупы. Окровавленные трупы. Море трупов, с ещё шевелящимися, кричащими дикими криками, кого-то зовущими ранеными. Троянцы буквально выдавливали дикарей наружу, но те расчищали себе дорогу мечами. Стоял крик, звон мечей и с трудом можно было что-то разобрать в темноте... Наконец, глаза мальчика привыкли к ночи... - Остаётся только молиться, повелитель, что бы у наших воинов хватило стойкости, - подошёл к Тагу Анхиз. Таг вспомнил отца. - Оставь молитвы старухам, - чуть не плача ответил мальчик, - что там, в городе? - Резня, - сказал Анхиз, - мы не знаем, скольких они уже убили. Но там царят смерть и насилие. - Я буду ждать до последнего, - решительно заявил Таг. - Рискуешь, повелитель. - Я должен показать, что я не трус и умереть со своим народом, или отпраздновать победу. Анхиз ничего не ответил. Он продолжал смотреть стоя рядом, держа наготове меч. Данайцы вваливались в ворота толпами, снося друг друга, сквозь витязей прорываясь во двор цитадели... Только теперь мальчик понял, что приближается развязка... - Спасайте царя! - внезапно, что есть силы, закричал вдруг Анхиз, и подняв клинок, выступил вперёд. Витязи заслонили собой Тага и тоже обнажили мечи. Таг выставил короткий меч, взятый в оружейной... Теперь рубились вокруг... Всё закружилось, завертелось... Вдруг стало ярко и светло... Из окон дворца вырвалось пламя, послышался треск и гул... Вспыхнули высохшие от времени деревянные полы и стены... А вокруг, сквозь этот дикий рёв мальчик слышал крики витязей, данайцев, звон мечей и какой-то непонятный треск... Кто-то выбил у него из рук клинок и навалился всем телом... - Анхиз! - закричал Таг, не с перепугу, а увидев, как старый воин тоже упал словно подкошенный... - Анхиз... – резкий удар в затылок заставил мальчика замолчать и Таг упал, а кто-то сдавил ему шею и поволок за собой... Мальчик почувствовал, что силы его покидают... В Трое бушевал зловещий пожар... Когда Таг очнулся, сильно болела голова. Он коснулся лба и почувствовал на ладони что-то противное и тёплое. Отнял руку. Увидел на ладони кровь... Мальчик осмотрелся. Он лежал в огромном шатре. Встав, Таг вспомнил все, что было, и бросился к выходу. Но сильный удар отбросил его назад... - Сиди тихо, царь Трои, - услышал Таг голос Ахилла. Ахилл, криво улыбаясь, вошёл в шатёр и встал над лежащим на земле Тагом, наступив мальчику на грудь ногой. Таг хотел вскочить, но Ахилл придавил его к земле ещё сильнее. - Ты! - крикнул Таг, - ты клялся в дружбе и мире! - Бойся данайца дары приносящего, - усмехнулся Ахилл, - сиди тихо. Не то никогда не увидишь своей мамы, мальчик... - Даже если я никогда больше не увижу белого света, я всё равно убью тебя, восстав из мёртвых! - со злостью ответил Таг. Ахилл рассмеялся. - А боги не обидели тебя, наделив талантом шутливого сатира! Он пнул мальчика в бок что есть силы и вышел. Таг схватился за живот и сжался от боли. Перехватило дыхание. Резкая боль пронзила всё тело. - Я убью тебя, Ахилл! - взвыл Таг и растянулся по земле, зажав живот... Так он молча, долго пролежал. Потом боль затихла. Утихла и обида. Таг присел у столба и стал ждать. Он уже не боялся ничего. Он просто закрыл лицо руками, слушая крики, вопли и гул бушующего пламени снаружи. Очень скоро стало совсем темно. А вокруг Тага тьма вообще укрыла всё пеленой... Теперь время тянулось не минутами, а мучениями, страхом и стуком сердца. Таг начал отсчитывать эти стуки прижав к груди ладонь. Но мысли стали рассеяными, нахлынули воспоминания и Тагу показалось, что лёгкий холодок пробежал по шатру... Он глянул на вход и увидел мрачную и тёмную фигуру в чёрной одежде. Это был человек, в чёрном плаще. Капюшон закрывал лицо, а руки были спрятаны под плащом. Человек приблизился и встал над Тагом. - Ты кто? Тебя прислали меня убить? - прошептал Таг, но страха почему-то не почувствовал. - Глупый мальчик, - услышал в ответ Таг, - что же ты наделал? Ведь вы могли ещё долго держаться, и помощь бы пришла оттуда, откуда её никто не ждёт. - Зачем ты пришёл? - заплакал вдруг Таг, - ты пришёл меня упрекнуть, что бы я умер в мучениях угрызений совести? Да? - Нет, - ответил человек, - я пришёл спросить тебя: если бы тебе дали второй шанс, то что бы ты сделал? - Я? - удивился Таг, - а разве ты можешь дать мне второй шанс? - Я могу. - А кто ты? - Я тот, кто сегодня напишет твою судьбу заново. - Ты что, Бог? Человек убрал капюшон. Сквозь тьму Таг рассмотрел чьи то черты, очень знакомые, но не мог понять, где же он раньше видел этого человека. Тот встал в пол оборота. - Я помогу тебе, мальчик. У тебя есть два пути: или ты согласишься с условиями Ахилла, станешь его рабом, но будешь купаться в почести и славе, потому что боги наградили тебя большим умом, смелостью, гордостью. Ты проворнее, умнее и хитрее многих данайцев, а значит, быстро завоюешь их сердца и умы. Может быть, даже станешь их архонтом, а то и базилевсом. Ты проживёшь достойную жизнь и умрёшь в глубокой старости, среди многих детей и многочисленных внуков. А народ твой исчезнет, как и этот город. А выжившие забудут кто они, и было ли когда-то царство хеттов на этой земле. - А второй путь? - осмелел Таг. - Второй? - усмехнулся человек, - ты будешь влачить жалкое существование, голодать, болеть, но при этом оставаться царём тех, кто не покорился... - Я выбираю второй! - не дослушал Таг. - Но ты умрёшь мучительно и скоро... Никто и никогда не вспомнит, где твоя могила.. - За то умру свободным... и всё же когда ни будь, мой народ станет таким же, каким и был и прибьёт щит своего правителя на вратах столицы этих дикарей! - Быть по сему, - кивнул человек, - ты выбрал верный путь. Знай, что навеки запомнят твоё имя. А имя твоего народа прогремит во славе, и будет прославлено до конца мира сего. Оно станет ужасом для потомков тех, кто превратил в прах Трою и троянцев. Твои потомки выстроят новый град, но не в этих землях, про который скажут, что с него начинается земля, от его цитадели. И тот град никогда не будет покорён врагом, а всякого захватчика, который насмелится приблизиться к его стенам, ждёт неминуемая гибель и презрение потомков. От тебя потребуется одно: не испугаться тогда, когда боятся все дети человеческие. Но тебе я даю отсрочки на три года, семь месяцев и девятнадцать дней. До встречи… …человек исчез. Таг не разобрал последнего слова. Сказав "до встречи", он произнёс ещё что-то, последнее слово, но Таг не расслышал его. Мальчик вскочил, крикнув, что бы тот подождал, но... проснулся... - Так это был сон.., - понял Таг, и ему стало грустно. Сон, всё же, не выходил из головы. Таг вспоминал лицо того человека. Кто это был? Что он ему сказал в самом конце? Но не мог мальчик ничего вспомнить... А время текло медленно и ужасно... Наконец вошли данайцы. Тага ослепили факела. Он встал и посмотрел на косматых воинов. Один из них схватил мальчика за плечо и вытолкал наружу... Жар ударил в лицо. Было светло как днём. Горело всё и казалось, что вот-вот начнёт плавиться камень. Огромным костром пылала цитадель. Переступая через убитых и умирающих, подгоняемый воинами, Таг побрёл неизвестно куда. Вокруг бушевало пламя... Площадь была усеяна мёртвыми. Они были повсюду. Отовсюду несло смрадом. Кровь под ногами не застывала. Казалось, что она кипела от пламени. В глазах мертвецов пламя отражалось адским огнём. Можно было сойти с ума. Было ощущение, что одновременно тысячи горящих глаз смотрят на тебя. Они светились повсюду. И повсюду были убитые... Теперь Троя стала городом мёртвых... По деревьям, на уцелевших стенах, на обгоревших столбах и воротах, прибитые гвоздями по рукам и ногам висели дети, пойманные из казавшихся надёжными укрытий... Данайский жрец кружился возле распятых и чадил кадилом, распевая какую то омерзительную и непонятную песню... Таг остановился и глянул на эту кровавую требу... Мальчику стало жутко, закружилась голова, и захотелось наброситься на этого жреца и впиться ему в глотку, что бы тот замолк навсегда. Таг почему-то вспомнил Айрика, того уличного мальчишку с базара, гаруспиков... Но воин сзади грубо подтолкнул его вперёд. - Иди, иди... - и Таг, поникши, направился дальше. Мальчик понял. Их больше нет. Никого нет. Их принесли в жертву своему непонятному богу данайцы. Или убили. И его наверно принесут в жертву. Это ужасно умереть вот так, с позором, в чём мать родила. И мучительно больно, когда тебе, живому, пробивают руки и ноги гвоздями... Стало по настоящему страшно, но вдруг в мыслях возник человек из сна. Он что-то говорил, но Таг не слышал его. Он только чувствовал. Но страх не уходил. Появилось только одно чувство, смешанное с этим вот страхом: страшно хотелось жить... Прямо в проходе Золотых Врат стояла данайская галера, поставленная на колёса. Она была огромна и грозно глядела носом и нарисованными глазами на главную улицу, где, словно отвечая ей, ещё пылал, освещённый пламенем, царский дворец... Мальчик приблизился к галере и воин указал ему вверх. Таг поднялся по приставленной к борту лестнице и ступив на палубу, вошёл в большой шатёр, раскинутый от мачты к бортам. - А, мой маленький друг? - встретил его Ахилл, сидя на жалком подобии трона, - ты наверно пришёл увидеться с мамой? Я всегда держу своё слово! Конечно! Мальчик приблизился к Ахиллу. - Почему? Почему вы, данайцы, такие бесчестные? Ты клялся, обещая мир, а вместо этого вырезал всех троянцев. - Ну почему же всех? - рассмеялся Ахилл, - ты же, ещё жив? - Ещё? - отступил Таг, - ты убьёшь и меня? - Потому что в тебе течёт проклятая троянская кровь... - прохрипел басом Ахилл. Таг осмотрелся и увидел сидящую в углу маму. Она была не такая как раньше. Она не была больше похожа на царицу. Вместо царицы на мальчика смотрела растрёпанная, запуганная женщина, с огоньком безумия в глазах... - Мама, где Елена? - чуть слышно проговорил Таг и глянул на Ахилла. - Что ты сделал с моей мамой? - Ты увидел маму? – презрительно ответил Ахилл, - теперь ступай. - Мама... мама! - закричал Таг и бросился к сидящей в углу женщине. Ахилл схватил мальчика и отшвырнул его. Таг упал и прокатился по деревянной палубе, разбив нос. Мальчик приподнялся вытирая кровь... - Таг! - наконец, слабо вскрикнула Менрва. - Не смей бить моего мальчика, данайский негодяй! - чуть слышно проговорила она Ахиллу. - Бить? - усмехнулся ей Ахилл, - разве я могу бить сына убийцы моего брата? Он достоин лучшего! Таг замер в ожидании приговора. Ахилл приблизился к нему, поднял мальчика с пола сжав подбородок. - Хорош. Жалко этого маленького царя убивать. Я отвезу его в Элладу. Он станет моим виночерпием. А ты, троянская красавица, отправишься в подарок этому трусу, Агамемнону, который бежал с поля боя. Он получит обратно свою беглую жену, а в придачу и тебя. Тебя уже ждут, красавица. - Моя мама не станет рабыней! - вырвался Таг из рук Ахилла. - Ух, ты какой! - усмехнулся Ахилл. - Я скорее умру, чем стану рабом! - крикнул Таг, - хочешь меня победить - сражайся! Или ты можешь побеждать только изменой!? Ахилл захохотал. - С тобой сражаться? Да кто ты такой, мальчик? Я же разрублю тебя одним ударом меча! - Попытайся! - ответил Таг и выхватил из колчана, висевшего на стене, стрелу. - Вот как? - достал Ахилл, с улыбкой на лице, меч, - ну давай! Таг отступил назад. Меч просвистел прямо над макушкой головы. - Ну, как? А, троянский царь? Не наложил ещё от страха в свои троянские штанишки? - хохотал Ахилл, - ну посмешил ты меня сегодня! Молодец! Точно, боги не обделили тебя мастерством сатиров! Мальчик слышал крик матери, смех Ахилла... От испуга голова закружилась. Он готов был сдаться на милость врагу, но чей то неслышимый голос останавливал его: не бойся... не бойся... ты шустрее, ты проворнее, ты хитрее этого великана... Голос звучал всё отчётливее и убедительнее. Мальчик словно чувствовал его. И почему-то верил ему... "Всё. Конец.", - вдруг решил Таг и, подскочив под Ахилла, со всей силы вонзил ему стрелу в живот... - Это тебе за моего отца! И за Париса! И за весь наш народ! - крикнул Ахиллу Таг, глубже и глубже вдавливая в богатыря стрелу. Стрела вошла в тело Ахилла, как будто нож в масло… Богатырь взревел… Таг с перепугу отскочил. - Беги! Сынок! - услышал мальчик крик матери и схватив меч Ахилла, размахнувшись, разрубил парусин шатра. Шатёр упал... - За ним! Держи его! - услыхал он сзади и швырнув меч в воинов, перемахнул через борт галеры и побежал к лестнице, что уводила на стену. Таг взлетел, а не вбежал по этой лестнице. За ним бежали воины. Он, что было сил, убегал. Бежал, не разбирая дороги. Наконец, резкая боль в груди, там, где сердце, остановила его. Он обернулся к воинам и отступил назад, на край городской стены. - Стойте! - крикнул Таг воинам и расставил в стороны руки, - стойте... Я всё равно не сдамся. Я ведь нужен вам живой? Или вы теперь казните меня, как тех детей, распяв голым на кресте? Принесёте в жертву своим богам? Нет, не позволю я случиться такому позору, покуда я жив. Я вас всех найду и убью. И никому не дам обижать детей. Стану как Асмень... - Глупый мальчик, что ты надумал!? - услышал Таг. Воины расступились. - Я Одиссей. Ты узнаёшь меня? - вышел вперёд воин, и подойдя почти вплотную к Тагу, готов был схватить мальчика за расставленные в стороны руки. - Ты не будешь убит... ты же царь... к царям, даже к пленённым, достойно относятся... Ты будешь жить у меня на Итаке, расти вместе с моим сыном и станешь мне вторым сыном! Я даю тебе слово при данайских воинах, что волосок не упадёт с твоей головы... - Ты даёшь мне слово? - усмехнулся Таг, - а чего стоит слово данайца? Один мне уже давал слово... Он там, в шатре, с пробитым животом. И это я его убил… Или, ты хочешь сказать, что вы простите мне смерть Ахилла? Нет! Лучше я погибну... Но все будут знать, что последний царь Трои не был казнён, или принесён в жертву, и так же, что он не стал рабом, даже закованным золотыми цепями... - Опомнись! - ещё ближе приблизился Одиссей, почти дыша Тагу в лицо, - самоубийцы превращаются в злобных ночных духов... Тебя нельзя будет хоронить... Твоё тело разорвут шакалы, а кости разнесут по степи дикие собаки! - Вот и славно... А ты, Одиссей, - прошептал Таг, - никогда не увидишь своей Итаки и своего сына... Он взмахнул руками, и крикнув для смелости по петушиному, полетел вниз, под удивлённые крики данайских воинов... Одиссей подошёл к краю... Таг лежал внизу, упав на спину, широко расставив руки и ноги... - Глупый.., - покачал головой Одиссей, - ведь я сейчас говорил не устами, а сердцем... Солнце ещё не вставало... Троя пылала огромным пожаром... - Достойная смерть, - отошёл от края стены Одиссей... ДАЛЬШЕ | |
| Просмотров: 456 | | |
| Всего комментариев: 0 | |