| Главная » Статьи » Проза |
СКАЗАНИЕ О ЗВЁЗДНОМ МАЛЬЧИКЕ
Глава 7
ТИН Из манускрипта: "Между отплытием царевичей Геркле и Париса в Аргос из Трои, в надежде мира с данайцами, и падением Трои, проминуло два года. Десять дней стояли под стенами Трои данайцы, и ещё десять дней бушевал пожар в стольном граде. Ничего не осталось. Только пепелища и руины,обгоревшие камни и горы обугленных трупов там, где вчера ещё кипела жизнь, там, где вчера ещё рождались, женились, веселились и радовались восходящему солнцу русоголовые дети его. Там где вчера ещё цвели сады и птицы пели свои радостные песни, где струился детский смех, и рожок чабана каждое утро и каждый вечер зазывал отары, теперь гуляет только ветер степной, да шакалы рыщут в поисках пищи, да змеи вьют свои логовища. Те, кто остался в живых после набегов диких орд востока и запада, ютились в потаённых балках, в диких скалах, прячась днём и выходя из своих укрытий только по ночам в поисках пропитания себе и детям своим, ибо боялись все каскских ножей и данайских стрел... Данайцы огнём и мечом пронеслись побережьями Моря Тысячи Островов и Северного Моря, не оставив и следа от имени хеттского, а каски испепелили степные районы так, что там где благоухал земной рай, дышала смертью теперь выжженная земля и зияли ранами руины некогда могучих городов и многолюдных селений..." Таг открыл глаза и увидел звёздное небо. Огромное такое, усеянное тысячами маленьких горошин, тысячами сияющих жемчужин. Болела спина на каждом вдохе и выдохе. "Тьма!", - вспомнил Таг, - "тьма тьмущая..."... От боли он захотел плакать, но изо рта вырвался только дикий хрип и стон. Мальчик набрался сил и облокотившись на мягкий песок попытался встать. Резкая боль пронзила спину. Эта боль огромным синяком расплывалась по всему телу. Таг застонал. Первую же мысль, позвать, кого ни будь на помощь, отбросил, вспомнив события этой ночи. "Сколько же я тут пролежал?", - подумал Таг, - "день? А может два? Раз всё болит, значит, я живой? Дивно..." Он снова набрался сил и оттолкнувшись локтями, сжав ноги в коленях, попробовал отползти от стены хотя бы на пядь. В этот момент его кто-то коснулся. Сердце ёкнуло. Таг даже зажмурил с перепугу глаза, представив перед собой данайский меч. - Лежи, лежи, не двигайся, - услыхал он над собой мальчишеский голос. Таг открыл глаза и увидал над собой, во тьме, очертания фигуры мальчика, который сидел около него, низко наклонившись. Мальчик обхватил Тага руками, и осторожно начал поднимать его с песка. Теперь Таг рассмотрел его. Волосы мальчика спадали до плеч. Даже в темноте было видно, что они, смоль чёрные, были чернее ночи. Из-за плеча выглядывал лук и колчан полный стрел. Мальчик приподнял Тага. - Ты шевелить руками можешь? - Могу, - простонал Таг. - Ноги, как? Таг сжал ноги в коленях. - Молодец, - сказал мальчик, - если бы не трупы, то разбился бы ты насмерть. Слёзы набежали сами собой. Таг заныл, но из горла вырвался не стон, а хрип. - Раван, это ты вернулся из мира богов, чтобы забрать меня? Мне больно. У меня всё болит... - Тс-с, - приложил ему к губам палец мальчик, - Я не Раван…Сейчас мы тихонечко пойдём, и спрячемся где ни будь. А утром поговорим. Хорошо? - Да, - согласился Таг. - Вставай, - поднял его мальчик. Таг подвёлся и встал. - Опирайся на меня, - запрокинул себе на шею, его руку, новый знакомый, и крепко сжал ладонью кисть... Идти было легче, чем лежать. По крайней мере, ничего не давило на спину. А может быть потому, что с появлением нового товарища улетучился страх. Теперь Таг шёл не оглядываясь. Оглянулись мальчики, лишь только отойдя подальше от города. Они остановились и посмотрели назад. Стояли долго, глядя на далёкое марево. В Трое бушевал пожар. Пламя возносилось высоко. Казалось, что его языки лижут небо. Чёрный дым закрывал половину небосклона и прятал звёзды. А крики данайцев и вопли убиваемых жителей, доносились даже сюда. Город погибал на глазах... Кромешная тьма ночи разрывалась этим живым пожаром. Такая же кромешная тьма, как и кромешный ужас, который был видим словно на ладони, с этого отдалённого кургана... ...утром Таг проснулся от голода и холода. Он смог приподняться, превозмогая боль, но вновь упал. - Ой, мамочка! - вскрикнул Таг и заплакал. Новый знакомый сидел рядом, раздувая погасший костёр. - Ну ты и нюня! - усмехнулся он в сторону Тага. - Но ведь больно же, - ответил ему Таг. - И ничего страшного. Я ещё не с такой высоты падал и ничего, - сказал мальчик. Костёр разгорелся. - Сейчас согреешься. А то ты ночью совсем замёрз, - снова усмехнулся Тагу мальчик, - а потом будем завтракать. Таг откинулся спиной назад и растянулся по земле. Хрустнули кости и боль, резко схвативши спину, вдруг начала стихать. Стало свободно, и даже хорошо. Теперь Таг смог сесть. Обхватив колени руками, он уткнулся в них носом. Новый знакомый достал несколько кусочков сала, нанизал их на палочку и поджарив над огнём подал Тагу. - Бери, еж. - А хлеба нет? - принял угощение Таг. - Ну, брат, хлеб это роскошь в степи! - рассмеялся мальчик. - И ничего не роскошь! - возразил Таг, - мы всегда брали в степь хлеб. А у тебя, его, просто, видимо нет? - У меня его и не было. Таг начал зубами снимать с палочки сало. Сало было невкусным, жирным и жёстким. Мальчик жевал его через силу, глотая подчас не прожёванные куски. Съев этот завтрак с горем пополам, выпачкавшись в топлёный жир, Таг, с голодухи облизал даже палочку. Его новый товарищ, наблюдая за Тагом, быстро уплетал то же самое... - А ты, видать, не простой, - весело произнёс он, - твои родители видать землю не пахали и рыбу не ловили? - Не ловили, - нахмурился Таг, - за то я ловил! - Не заметно, - рассмеялся мальчик в ответ. - А вот и неправда! - Таг даже обиделся, - ловил! И на шаланде в море выходил! - И сеть выбирал? - И выбирал! - Ну, ты герой, однако! - рассмеялся мальчик, - а с какой это стати, тогда тебя со стены сбросили, будто ты целый царь? Таг теперь обиделся. Но обижать своего спасителя он не хотел. Он только надулся и искоса глянул на мальчика. - И вовсе меня не сбросили. Я сам прыгнул. - Сам? - удивился мальчик. - Да, сам! - Таг встал и подсел ближе к огню, - я не хотел быть пленником у данайцев ни минуты, вот и прыгнул. Мальчик замолчал. Он посидел немного о чём-то думая, посмотрел на языки пламени и протянул Тагу остатки еды. - Хочешь? Таг нехотя принял угощение и сняв кусочек сала с палочки, положил себе в рот. Затем вернул завтрак товарищу. - Как тебя зовут? - спросил он у мальчика. - Тин, - ответил мальчик, - Тин, это потому что я метко стреляю. Это звук тетивы, когда она бросает стрелу. - У тебя тоже два имени? - удивился Таг. - Почему "тоже"? - Ну ты же сам сказал, что твоё имя тебе дано потому, что ты метко стреляешь? Но ты же не мог стрелять из лука, когда только родился? - Не-а, - покружил головой мальчик, - не мог. Мама меня не так назвала. - А как? Я тоже тебя буду так называть. - Я не помню. Моя мама давно умерла. Очень давно. - Мне жаль, - вздохнул Таг, - а мою маму забрали данайцы. А Елену, наверно, убили... - А кто такая Елена? - посмотрел мальчик на Тага, - это наверно твоя сестра? - Нет, - ответив Таг глянув вверх, - она была жена моего дяди. Она такая красивая была... - А у меня, когда-то была сестра, - сказал Тин, - но когда она была совсем маленькая, мама оставила её на добрых людей, потому что нам совсем нечего было есть. Мама боялась, что мы умрём с голоду... Тин вздохнул, вспоминая что-то грустное... - А потом, - продолжал он, - мама сильно заболела, и наверно тоже умерла. Меня забрал к себе один рыбак, который очень любил маму. Она была красивая, и добрая. Так я и стал, Тин, приёмыш рыбака. Но он мне был как отец... А мамы я больше никогда не видел. Да наверно уже и не увижу... - А где он, рыбак? - спросил Таг, - почему он не с тобой? Он тоже умер? - Не умер, - ответил Тин, - он погиб. Он спас меня от данайцев, а сам погиб. А я, как трус бежал от данайцев, что бы спрятаться подальше в горах. И поэтому остался жив... - Ты не трус! - возразил Тину Таг, - если ты не боишься бродить по ночам в степи, где враги, где звери дикие, значит ты не трус! Не оговаривай себя, не надо! Тин потёр руками лицо, глядя на огонь. - Я всегда тру лицо, когда хочу плакать. Я воин. А воины не плачут. А я хочу, потому что хочу домой. А моего дома уже давно нет. Его сожгли данайцы. - А где твой дом? - На Ильмаре. Я фригиец, горец. Мы называли свой городок Золотым Рогом. - А почему называли? - удивился Таг, - быть может, он ещё стоит и ты, можешь смело туда вернуться. - Нет, - покружил головой Тин, - я не вернусь туда больше. Никогда. Я всю свою жизнь, пока меня не убьют, буду истреблять врагов. Я буду воевать, и Гастур мне помогает в моей войне. - Я тоже! - чуть не вскрикнул Таг, - я тоже хочу воевать вместе с тобой! Тин сочувственно глянул на Тага. - Ты сам то кто, боец? - Я? - задумался Таг, хотев было ответить, но остановился. Таг подумал, глядя на Тина, который смотрел на него с усмешкой, ожидая ответа. - Мои папа и мама назвали меня когда-то Тагом... - Ага! Как же! - рассмеялся Тин, - Таг это сын могучего царевича Геркле, потомок Божественного Лабарны и внук Приама, мудрого царя Трои! Люди его называли Астианакт, повелитель города, а второе его имя было Скамандрий! Таг опустил голову едва не заплакав и уткнулся в колени. - Ладно тебе, - подтолкнул его Тин успокаивая, - я тебя понимаю. Самозванцами всегда была полна наша страна. - Я не самозванец, - всплакнул всё-таки Таг, - я и есть Астианакт, Скамандрий, Таг, сын Геркле и внук Приама, потомок Божественного Лабарны. Я спрыгнул со стены, когда бежал из их плена, что бы не стать вновь добычей Одиссея. Понятно? - А чем докажешь? - усмехнулся Тин. - Чем? - ухмыльнулся Таг, - а вот чем! У тебя лук моего отца! Ему этот лук подарил мой дедушка, а дедушке подарил его отец. И колчан тоже подарил, который у тебя на спине висит. Откуда это я могу знать? А? - Удивительно... - прошептал удивлённо Тин, - да ты действительно царевич... - Я царь, - глянул на Тина Таг, - меня короновали за три дня до падения Трои! - А Геркле? - спросил Тин. - Мой папа погиб в бою с Ахиллом. Тин опустил голову. - Люди прячутся в степях. Они верят, что Геркле жив, что он собирает войска на востоке и скоро вернётся, что бы изгнать врагов с нашей земли. Они ждут его... - Да нет же! - вскричал Таг заплакав, - нет, он погиб! Я видел его смерть! Видел! И мы все возлагали его тело на погребальный костёр! Тин ударил кулаками об землю и дико закричал... - Нет! Нет! Неправда! Геркле жив! Он не может погибнуть! Он подобен небесному богатырю Индре! Не-е-е-е-ет!!! - Тин, - шепнул Таг, - я тоже хочу, что бы он был жив. Хочу, как никто другой. Честно... Тин затих и схватился за голову. - Я наверно выглядел сумасшедшим, да? Таг кивнул в ответ. Тин потёр лицо. - Я уже второй год общаюсь только с трусами и дикими зверями. Одних я стараюсь обходить стороной, а вторых вынужден убивать... зверей. Там, в диких балках, среди скал, есть старые пещеры, где когда-то добывали камень. Там прячутся люди. Мно-о-ого людей. Но все они трусы. Они боятся. Они боятся дня, солнечного света. И даже собственные тени их приводят в дрожь. - Почему они боятся? - не понял Таг. - А ты знаешь, что такое нож башибузука? Таг снова кивнул. - Знаю. - Нет, ты не знаешь. - А вот и знаю! Мы один раз с Азнив из дому сбежали и попали к башибузукам. Так они мне чуть голову не отрезали. Знаешь, как страшно было? - Знаю! - махнул рукой Тин, - а я собственными глазами видел, как отрезали головы сотне людей. И таким как мы с тобой, и старикам, и женщинам, и даже младенцам! А перед этим мучили, как хотели, насиловали и терзали пытками. А потом отрезали. Медленно, наслаждаясь мучениями. Люди умоляли, плакали, на колени падали... Но башибузукам было всё равно... Их это веселило! А потом, обезглавленные тела собрали в кучу, закидали дровами, которые перед этим заставили рубить тех же несчастных, и сожгли. А я наблюдал за всем этим из-за кургана... И ни чем не мог помочь тем людям... Потому что было страшно. И досадно, потому что бессилен... - А я видел как данайцы детей в жертву принесли, - проговорил, как бы виновато, Таг, - распяли их... Они живые ещё были... Мучались и умирали медленно... Мне их было жалко... Я им так хотел помочь... - Ха! - усмехнулся Тин, - да сейчас так умереть, это ещё нормально! Для многих это счастье! - Тебе смешно? - горько удивился Таг. Тин так же горько усмехнулся. - Я, наверно ополоумел за это время. Я думаю, что боги простят меня за такое святотатство? Ведь два года уже, я только смерть вокруг вижу, муки и кровь... кровь и смерть... тени и прах... и мертвецы уже сняться даже. Я во сне уже разговариваю с мертвецами. Не вижу во сне живых людей. Каждый раз боюсь засыпать, потому что они, погибшие жители степей будут мне являться, смотреть на меня своими пустыми глазами и что-то говорить, говорить, говорить... Мне уже живые не так страшны, как мои сны... - Конечно, простят, - коснулся Тина Таг, - ведь тебя тоже родила мама! А раз мама тебя родила, то значит по воле богов! А раз боги послали ей тебя, то значит для чего-то хорошего! Я точно знаю! - А тех детей... они тоже послали для хорошего? - посмотрел на Тага Тин. Таг опустил глаза... Он снова сжал колени и уткнулся в них носом. Вначале он молчал, не отвечая на вопросы Тина. У мальчика перед глазами стояло виденное в Трое. Таг подумал, что пора, видимо, становиться взрослым, таким, каким был папа. Мир не полон добра и света, как ему казалось за крепкими стенами. Мальчик, как сидел молча, так же молча и заплакал. Тихо и не слышно... - Не плач, брат, не плач, - затормошил его Тин, - мы ведь теперь вместе. Мы пойдём и убьём кучу данайцев. Мы убьём их тыщу! Хочешь? Даже две! Знаешь, как я метко стреляю? Ты видел? - Не видел... - буркнул себе под нос Таг, словно его жестоко обидели. - Так я покажу тебе, и научу! - Вдвоём мы погибнем. Я соберу войско. Все подумают, что это папа вернулся, а мы соберём воинов, разгромим Одиссея и освободим нашу страну... - Где мы соберём войско? - усмехнулся Тин, - всего то войска ты, да я. Может ещё кто-то блукает степями, но всё равно мало. А люди то, они вечно, как пострашней станет, то все бегут спасаться. - А я не хочу спасаться! - поднял лицо Таг, - и бояться не хочу! Я царь, а это моё царство. И я не дам свой народ в обиду! Тин положил руку на плечё Тагу. - Слушай, я уже говорил, что в диких балках люди прячутся. Много людей. Они боятся и нос высунуть наружу. Но я думаю, что среди них есть же хоть немного воинов, которые не забыли своей клятвы витязя? - Стоять за царя до последнего вздоха? - Да, за богов, за царя, за край отцов стоять до последнего вздоха! Тин подумал и сжав плечё Тагу, посмотрел ему в глаза. - А если я ношу лук самого Геркле, то я ведь тоже воин? Правда? - Правда, - кивнул Таг. - Значит и я, клянусь, стоять за своего царя до последнего вздоха! Таг улыбнулся. - А почему ты седой, Таг? - спросил Тин, и от этого вопроса у Тага ёкнуло в сердце… *** Дикие балки широко раскинулись вдоль небольших речушек, впадающих то тут, то там, в Скамандру. Балки эти, скорее напоминали крутые, берега, внизу под которыми текла, бежала, неслась с шумом быстрая, красная от глины вода. Вдоль речушек, по низу балок, рос камыш, который поднимался высоко и буйно свистел под степным ветром, качался, гнулся, извивался волнами... В камыше этом, по склонам, между диких скал прятались пещеры, низкие словно норы. Спускаться к ним было страшно, даже жутковато. Казалось, что берег вот-вот рухнет под тобой, ты свалишься вниз в бегущую реку, вслед за камнями и глиной, а валуны похоронят тебя навсегда... Но валуны, камни, глина, держались. А Таг держался за них. Хотя боялся сделать хотя бы маленький шажок. Так он висел между небом и землёй в камышах, пока Тин, которому порядком надоело это висение и уговоры, не схватил его за пояс и не подтянул к себе поближе. Мальчики лезли вниз. Долго. Осторожно. Точнее, лез Тин, подтягивая за собой Тага. Таг же, тихонько причитал, и дрожа, по команде Тина подавал ему то руку, то ступал ногой, то хватался за товарища и зажмурив глаза отпускал его только тогда, когда тот говорил спасительное "Всё!". Когда до низа оставалось два шага, Тин спрыгнул и поманил за собой Тага. - Давай! - Я боюсь... - Прыгай давай. Тут низко! - рассмеялся Тин. - Ага, - заканючил Таг, - низко. Упаду - расшибусь. Сними меня отсюда! - Ну, ты, - Тин раздражённо сел на камень, - и как же ты со стены прыгал? - Так то со стены... там данайцы были... - Так представь, что данайцы следом лезут! Таг напряг воображение и посмотрел по сторонам. - Не представляется, - сказал он, - не представляется и всё тут. Может придумаешь, что ни будь, Тин? - И что я должен по твоему придумать? - Ну застрял я, застрял! - захныкал Таг. - Не ной! - крикнул Тин и пригрозил пальцем, - не маленький уже! А ещё царь! Да какой из тебя царь, если ты боишься с камня спрыгнуть? - А вот и не боюсь! - обиделся Таг. - Нет боишься! Слабо! - Нет, не боюсь! - Боишься, боишься! - дразнил Тин Тага, весело смеясь, - Таг боится высоты! Это было уже слишком! - Ну держись! - крикнул Таг и сиганул вниз, как кошка с дерева. - Оп-па! - рассмеялся Тин, - ну наконец то, а то я думал, что у тебя там теперь гнездо! - Ты! - чуть не набросился на него Таг, - ты просто дразнил меня? Да? - Ага, - съехидничал Тин, - конечно дразнил! Таг притопнул ногой и скрестив руки на груди, как это делал папа, когда сердился, отвернулся. - Да ладно, - подтолкнул его весело Тин, - не обижайся, чудной. Надо же было тебя как-то выманить оттуда? К тому же я уже два года не смеялся! А ты меня сейчас здорово рассмешил! - Правда? - обернулся Таг, - я развеселил тебя первый раз за два года? - Ну, - кивнул Тин. Таг перестал сердиться и улыбнулся. - Ну и где твои пещеры? - Они повсюду, - обвёл вокруг рукой Тин, - ты их просто не видишь. Он поманил Тага к огромному валуну, что стоял под отвесной скалой, за которым оказалась расщелина. Пригнувшись, дети нырнули в неё и оказались в низком, полутёмном туннеле. - Тс-с, - прижал к губам палец Тин, - подземные духи не любят шума, они могут завалить нас камнями, если мы будем шуметь. - Духи? Опять духи?.. - прошептал раздражённо Таг, - не видел я никогда этих духов. Только раз, одну... - Тс, - цыкнул на него Тин и взяв под руку повёл во тьму, - иди молча. Ты не видел, а я видел. - Кого? - Подземных духов... чудь белоглазую. По ночам они выходят в наш мир и у костров сидят. А глаза у них белые-белые. - Почему? - дрожащим голосом спросил Таг и обернулся, ощутив холодок по спине. - Солнца нашего не видят, - ответил Тин. - А у них, что, своё солнце есть? - Есть, - убеждённо заявил Тин, - подземное, чёрное. И свет от него тусклый-тусклый. Мальчики продвигались всё глубже. Дышать становилось всё труднее. Таг держался за горло, стараясь не вдыхать сырость с запахом плесени. Наконец, вдали показался тусклый свет. - Это что, Подземное Солнце? - указал вперёд Таг. - Нет, это костёр горит, - усмехнулся в ответ Тин. - Какой? Чуди белоглазой? - Какой ещё чуди? Там люди прячутся... Мальчики приблизились к огромному костру, который горел ярко, освещая небольшой зал с высоким потолком. - Эгей! Где вы? - позвал негромко кого-то Тин, едва поравнялись с костром. Приглушённое эхо разнеслось вокруг и улетучилось неведомо куда. Тин осмотрелся. В ответ прозвучала глухая тишина. - И где они? Может они ушли? - прижался к Тину Таг. - Если бы они ушли, то загасили бы огонь, - глянул в пламя Тин, - гляди туда... Он указал в дальний угол, пристально вглядываясь во тьму. - Но я никого там не вижу, - прищурил глаза Таг, что бы разглядеть темноту. - Зато они тебя видят, - усмехнулся Тин. В полутьме нарисовались две тёмные фигуры. Фигуры приблизились к огню, и Таг увидел, что подошёл старик, довольно крепкий и сильный, и молодой парень. Старик и парень встали напротив мальчиков, по ту сторону костра. Тин радостно ступил вперёд. - Здравствуй, дедушка Атей! - Ты привёл с собой товарища? - присмотрелся старик, - и откуда этот малыш? - Из Трои... - Я из Трои, - хотел было вмешаться Таг, но Тин одёрнул его. - Мы не хотим прятаться, - всё равно перебил Тина Таг говоря громче. Старик подошёл к мальчикам и посмотрев на Тага, взял его за плечи и глянул в глаза. - Смелый мальчик, раз ты не прятаться пришёл в эти пещеры. И седой. Седина многое рассказывает о человеке. О мудрости. О жизни полной горя. Это метка вышних богов. Что ты пришёл сообщить нам, мальчик? Злое ли? Доброе ль? Троянское племя, расены, вскормленное с копий, всегда было грозным и воинственным. Эти жители степей вырастали под шеломами, забавлялись во младенчестве отцовскими мечами и луками. Они не знали пощады к врагам. Я думаю, что расены и сейчас поразили врага и погнали его вспять, и идут на помощь нам, своим братьям по крови, туржен. Не правда ли? Повержены данайцы? - Не правда! - отрезал Таг, - Троя пала и пылает уже много дней и ночей. Расены иссечены мечами, а их дети принесены в жертву данайским богам. Никого не осталось, кроме тех, что успели бежать священными подземельями Божественного Лабарны. Но их судьба не известна. Я один остался от всей Трои. И мы пришли к вам, просить о помощи и призвать на войну. На новую войну. Старик опустил глаза, отпустил плечи мальчика и отойдя взялся за сердце. - Печальную весть принёс ты, седой мальчик. Теперь я понимаю, почему ты сед. Значит, нашему народу суждено вовек быть изгоями на родной земле и не радоваться восходящему солнцу, нашему отцу. - Но мы ещё можем драться! - ответил, чуть не крикнув, Таг, - неужели не осталось воинов и оружия? Неужели хетты перестали быть воинами и смиряться с позорной судьбой рабов на своей родной земле? - Хеттов больше нет, - покачал головой старик, - нет тех былых гордых и непокорных воинов... остался народ русоголовых, но это уже не хетты... Старик присел около огня. - А кто же мы? - усмехнулся подойдя к нему Таг, - мы дети хеттов, а значит и есть хетты! - Русоголовыми называют нас соседи, - ответил старик, - по цвету наших волос. Вот и всё. А кто мы? Сейчас уже не понять, кто из расен, кто из туржен... Все вместе сидим в одних пещерах и балках, и в голоде молим богов о пропитании, и в страхе вопиём о жизни... Русоголовые... А хетты - то была держава... - Так значит теперь мы один народ! - уже вскричал Таг, - Мы один народ! Единый народ! А значит, всё же, есть держава русоголовых! - Говоришь как царь, - опустил вновь голову старик и долго молчал. Наконец, когда его молчание Тагу надоело, мальчик подсел рядом. - Дедушка Атей, не надо их бояться. Они страшны только когда их много. А так, данайцы и каски, это мелкие банды разбойников. Мы можем их выловить по одиночке, пока ещё не поздно... - Вы всегда можете отыскать в этих пещерах защиту и еду, - перебил его старик, - но сражаться... я не могу послать своих людей на верную смерть. Слишком долго многие из них не видели солнца... - Но дедушка Атей! Старик не слушал Тага. - Хетты были русоголовыми детьми солнца, - продолжал он, - но нас лишили нашего отца. И сейчас, Яяш не помогает своим сыновьям. Когда ни будь, мы станем вновь великими, но в эти дни русоголовые не в силах воевать... Нет нового Геркле... Таг отскочил от старика и чуть не плача ударил себя кулаком в живот... - Вы... вы хотите отсидеться? Но так нельзя! Они пришли сюда жить, править, а мы приговорены ими к смерти! И они убьют нас всех, если мы не будем дальше сражаться! Неужели вас так мало? Вас же тут сотни, если не тысячи! - Даже более, - ответил старик, - во всей степи нас тысячи тысяч... - Не уж то, хотя бы сотня воинов не захочет подняться за родную землю? Старик молча покружил головой, поднялся и направился куда то во тьму. - Дедушка Атей! - крикнул ему в след Тин, намереваясь остановить. Но Атей исчез во тьме. Парень тоже ушёл в след за ним. Воцарилась тишина. Мальчики присели у огня глядя на языки жёлтого пламени. Сколько они так сидели, Таг не думал. Но сидели долго. - Уведи меня отсюда, - попросил он Тина, - я не хочу быть в окружении рабов... Папа учил меня не дружить с трусами... Тин ничего не ответил. Он молча встал и поманил Тага к выходу... По скалам назад не поднимались, а пошли вдоль речушки и вышли не весть куда... Таг молчал, обижено, всю дорогу, и даже когда вышли в степь, и даже когда оказались в совершенно незнакомых местах. Утро встретили на сожжённой ферме, на высоком обрыве над морем. Эта ферма возвышалась на мысу, над всем, и над степью, и над обрывом, словно огромное орлиное гнездо. Тут Таг слёг. Сильные боли в спине не давали покоя по ночам, а днём стояла невыносимая жара, которая душила и давила на сердце. Всё это нагнетала мысли одну мрачнее другой. Таг стал молчаливее и злее. Злость одолевала из-за того, что он вот так сидит и ничего не делает, когда в его стране хозяйничают враги. Тин не отходил от него. Успокаивал, как мог, что-то рассказывал, доказывал Тагу, но Таг только ещё больше страдал. Страдал не из-за боли, а от полной безысходности, от бессилия... Душа была полна гневом. И гнев искал выхода наружу... Ночью мальчик лежал у костра и засыпал под рассказы Тина, которыми тот пытался его развеселить. Других лекарств не было. А днём, пока солнце ещё не начинало жечь степь, Таг выходил на обрыв, и всматривался в даль горизонта. Куда-то туда он отправил Энея и много-много людей. Куда то далеко. В далёкие края. Теперь Эней царь, с могучим войском и наверно счастлив. И это счастье подарил ему Таг. И жизнь тем людям тоже Таг подарил. Все они, видимо, думают, что Таг уже погиб. А он то жив! Он стоит сейчас на этом обрыве и всматривается в горизонт, думая, что вот-вот появятся корабли под чёрными, красными, жёлтыми, белыми расписными парусами... Эней с войском вернётся, что бы освободить родную землю... Но Энея не было... Сколько Таг не ждал, а всё не было. И троянского войска только он и один лучник, такой же мальчик, как и сам Таг... А ещё Таг не мог забыть последней встречи с мамой. "Она наверно тоже думает, что меня убили... Бедная моя мама...", - думал Таг, - "а вот Елену убили наверно...". Вспомнил Таг и Азнив. Последний раз Таг видел Азнив смеющейся, весёлой. И сейчас, от этих воспоминаний ему хотелось только плакать. Но слёзы не текли. Набегали, но не текли. Потом Таг решил, что видимо, мужчинам плакать нельзя, и поэтому слёзы не текут. Он представил себя грозным орлом на вершине горы, возле разорённого гнезда. Вдруг его мысли стали не печальными, а показалось, что Таг понял, что к чему и что он станет делать. Ведь он всё равно царь! Ведь даже один человек это тоже войско! И с этими мыслями он сбежал вниз, к Тину. - Тин! Я буду воевать! Я стану с ними драться! - прокричал Таг, но понял, что Тин не разделяет его воодушевления. - Я думал, что больше никогда не услышу твоего голоса, - печально усмехнулся Тин в ответ, - ты молчал несколько дней. - Я тут построю свой замок и назову его Орлиное Гнездо! - Замок? - посмотрел Тин вокруг, видя только сожженные стены, - долго тебе придётся строить. - А ты не станешь разве помогать? - искренне удивился Таг. - Стану, конечно. Только это долгий труд. На него уйдёт лет десять, не меньше... - Нет! Не десять! Мы восстановим дом, обнесём его высокими стенами, и соберём тут всех, кто не сдался врагу и не смирился с долей. Всех непокорных! И пойдём войной на данайцев! - Двинулся... - усмехнулся Тин. - Сам ты, двинулся, - обиделся Таг, - а я буду воевать. Пойду в степь сам, если ты не хочешь... - Стой! - закричал Тин бросившись за Тагом. - Что? - обернулся Таг, не глядя на Тина. - Не пущу самого! Собаки загрызут, пока первых данайцев встретишь! - Всё равно пойду! Тин снова бросился за ним, силой развернул его и подтолкнул обратно к ферме. - Сиди здесь и жди меня. - А ты куда? - Я сам не знаю куда, - выдохнул спокойно Тин глядя на Тага. - Куда? - не унимался Таг. - Жди меня тут, а я скоро вернусь. Обещаешь? - А ты обещаешь, что вернёшься? - Что, боишься один остаться? А ещё в степь собрался, войско собирать! - усмехнулся Тин. Таг опустил глаза и вернувшись на обрыв, сел глядя на воду, ничего не ответив Тину. Тин, перебросил через плечо лук, и что-то крикнув Тагу подался в степь. Таг обернулся, искоса глянул на него и проводил Тина взглядом, пока тот не скрылся в балке. Таг и не думал уходить. Просто такой вот ход обычно срабатывал, и всё получалось так, как Таг хотел. Вот и сейчас получилось, так как хотелось Тагу. Он сидел и скучал долго. Потом начал швырять мелкие камушки с обрыва в волны. Затем ему показалось, что маленьких камушков не слышно, когда они падают в воду. Таг начал искать камни побольше... Затем ещё побольше... Ещё побольше... Пока не решился свалить с обрыва огромный валун. Но не осилил его. В отчаянии он пнул его ногой и пошёл под навес, что бы спрятаться от солнца. Так он сидел, смотрел по сторонам, пока не уснул. Проснулся Таг уже под вечер, когда красноватое солнце катилось к горизонту. Над ним стоял Тин и что-то говорил. Таг открыл глаза и приподнялся с соломы. - Проснулся, - сказал Тин, - гляди, кого я привёл! Таг глянул. Неподалёку стоял немолодой усатый человек опоясанный длинным мечом витязя. На человеке был красный кафтан, поверх которого была одета серебристая кольчуга. В руках человек держал такой же серебристый, островерхий шлем. Человек держал под уздцы коня и молча рассматривал Тага. - Это Пайрон, - указал на человека Тин, - ты должен его знать, он из дворцовой стражи! Таг поднялся и стал приближаться к человеку. Тот остановил его жестом и вскинул вперёд правую руку, приклонив колено. - До последнего вздоха, мой повелитель! - произнёс в землю Пайрон, не смея взглянуть на Тага, - не гневись, но мы все считали тебя погибшим. - У-у... - присвистнул в сторону Тин, - мама дорогая... так ты действительно царь... - Да мальчик, - глянул в сторону Тина Пайрон, - это наш царь, Таг, сын Геркле, внук Приама, Потомок Божественного Лабарны, Владыка страны Хатти. В час его рождения мы поклялись хранить его до последнего вздоха. И никто, ни один человек, даже он сам, даже сама смерть не может освободить нас от этой клятвы. Нас было тридцать. Все бились в Трое. Мои товарищи продолжали бой даже в степи. И дрались до тех пор, пока их не осталось трое. Они, в надежде отыскать хотя бы тленные останки нашего повелителя, вернулись в Трою, но никого не нашли живым. А нашего повелителя не было среди мёртвых. Тогда они вернулись в степи, где нашли нас. И вот, я нашёл его живым... Пайрон вновь преклонил голову. - Ваш отец, царевич Геркле, сын Приама, отправил меня и Арея за подмогой осаждённой Трое, приказал вернуть ушедшие на восток дружины. И вот, они тут… десять тысяч воинов и три тысячи витязей… Какие будут указания, владыка? Таг растерялся. Армия… Войско… Конечно не такое могучее как и у отца, и даже не то, что пало там, в Трое… Но верное ему одному… Боги услышали безмолвные молитвы Тага и послали ему войско… Таг даже не был до конца уверен, что это не сон, и поэтому, незаметно ущипнул себя за ногу… - Встань... Я велю тебе подняться... – сказал Пайрону Таг. Красноватое солнце коснулось горизонта и чайки подняли дикий крик. Таг посмотрел на море и улыбнулся. Солнечные лучи, словно короной, возносились в голубизну небосвода, а солнечная дорожка колыхалась на волнах, словно пурпурный плащ витязя. - Встань, Пайрон, - глянул на витязя мальчик, - у нас теперь много работы... ДАЛЬШЕ | |
| Просмотров: 381 | | |
| Всего комментариев: 0 | |